Т3-45 Гавейн/Ланселот. Пьяный Гавейн поёт серенады под окном объекта страсти глубоко за полночь: "Ты моё солнце, мой свет в окошке!" Юмор\стёб не возбраняются.
Доблестного рыцаря Камелота изрядно пошатывает, от принятого внутрь для храбрости, но он уверено, пусть и зигзагами, идёт к своей цели. Только бы увидеть сияющие радостью глаза от его романтическо-благородного поступка. Ведь иначе быть не может. Каждый рыцарь поёт своей возлюбленной серенады, хотя в случае Гавейна возлюбленному, но его это не смущало. А вот и нужное окно! Парень резко остановился и чуть покачнулся, но устоял на ногах. Посмотрел мутным взглядом в окно и кивнул, прочистив горло, он начал песнь любви: - Ты моё солнце, мой свет в окошке! - пьяный голос услышала не только прекрасный возлюбленный, но и те кто находились и мирно спали рядом. Ланселот выглянул и удивлённо посмотрел на Гавейна. Заметив внимание предела своих мечтаний, он продолжил с ещё большим упорством и громкостью. - О, роза моя, краски дня догорели, так выйди скорей на балкон! Моя королева, примерно неделя, как я безнадежно влюблен! Гавайн нахмурился. - Клянусь, ты сейчас одержима желаньем убить меня этим цветком, - вспомнился Ланселоту отрывок из песни, осмотревшись, предмет воздыхание усмехнулся. – Я тебе сейчас покажу, как мешать спать… На голову незадачливого ухажёра рухнул горшок с цветком. Икнув, Гавейн прикрыл глаза и вырубился. -Пьянь! – и довольная "дама" пошла досыпать, напевая веселый мотив себе под нос.
Сегодня для Гавейна настал день Х. Наконец-то, он поставит, хоть какой-нибудь знак препинания в их сложных отношениях с Ланселотом. Выпив за удачное завершение дела, пару бутылок, он нетвердой походкой направился к месту назначения. "Ты моё солнце, мой свет в окошке!" – услышал Ланселот, душераздирающий вопль в тишине. Увидев предмет своего воздыхания на балконе, Гавейн заголосил пуще прежнего. - Гавейн, может, ты зайдешь и напоешь мне на ушко? На следующее утро, рыцарь обнаружил себя обнаженным в чужой постели. В дверях показался Ланселот. - Доброе утро, мой рыцарь! И, кстати, мне понравилась серенада, но я больше люблю песню «О, прекрасная Брунгильда, будь моей женой», - споешь мне ее в следующий раз? Слов 108.
Доблестного рыцаря Камелота изрядно пошатывает, от принятого внутрь для храбрости, но он уверено, пусть и зигзагами, идёт к своей цели. Только бы увидеть сияющие радостью глаза от его романтическо-благородного поступка. Ведь иначе быть не может. Каждый рыцарь поёт своей возлюбленной серенады, хотя в случае Гавейна возлюбленному, но его это не смущало. А вот и нужное окно!
Парень резко остановился и чуть покачнулся, но устоял на ногах. Посмотрел мутным взглядом в окно и кивнул, прочистив горло, он начал песнь любви:
- Ты моё солнце, мой свет в окошке! - пьяный голос услышала не только прекрасный возлюбленный, но и те кто находились и мирно спали рядом.
Ланселот выглянул и удивлённо посмотрел на Гавейна. Заметив внимание предела своих мечтаний, он продолжил с ещё большим упорством и громкостью.
- О, роза моя, краски дня догорели, так выйди скорей на балкон! Моя королева, примерно неделя, как я безнадежно влюблен!
Гавайн нахмурился.
- Клянусь, ты сейчас одержима желаньем убить меня этим цветком, - вспомнился Ланселоту отрывок из песни, осмотревшись, предмет воздыхание усмехнулся. – Я тебе сейчас покажу, как мешать спать…
На голову незадачливого ухажёра рухнул горшок с цветком. Икнув, Гавейн прикрыл глаза и вырубился.
-Пьянь! – и довольная "дама" пошла досыпать, напевая веселый мотив себе под нос.
Спасибо.
З.
автор
"Ты моё солнце, мой свет в окошке!" – услышал Ланселот, душераздирающий вопль в тишине.
Увидев предмет своего воздыхания на балконе, Гавейн заголосил пуще прежнего.
- Гавейн, может, ты зайдешь и напоешь мне на ушко?
На следующее утро, рыцарь обнаружил себя обнаженным в чужой постели.
В дверях показался Ланселот.
- Доброе утро, мой рыцарь! И, кстати, мне понравилась серенада, но я больше люблю песню «О, прекрасная Брунгильда, будь моей женой», - споешь мне ее в следующий раз?
Слов 108.