Уф. Приношу извинения, если заказчик хотел совершенно не этого... 432 слова.
Иногда, пытаясь перехватить взгляд своей наставницы, ледяной и смертоносный, как северный зимний ветер с мелкой острой крошкой снега, Мордред гадает, что за сердце бьется в ее груди – такое же ледяное или вовсе каменное? Если, конечно, бьется хоть какое-то. Если она вообще человек, а не ожившее мраморное изваяние. Он продал бы душу за ответ на этот вопрос – если бы ему еще было, что продавать. Ребенком, едва не околевая от холода в лесу, оборванный, одинокий и преследуемый, разве он мог подумать, что согревающий его образ спустя годы превратится в отраву каждой минуты его жизни? Слишком мучительно сладкую отраву, чтобы от нее хотелось бежать. Знает ли Моргана, что каждую ночь прилежный ученик представляет ее рядом с собой в своей постели? Едва ли не знает. Мордред сглатывает, не в силах оторвать взгляда от ее пальцев, заправляющих за ухо прядь смоляно-черных волос, а затем соскальзывающих по шее и по ключице вниз. Все эти безупречные линии сводят его с ума похлеще мысли о предстоящем испытании. Мордред забывает дышать. Она так близко, а он уже так долго ждет… - За тем тоннелем, - Моргана указывает направление подбородком, - ты должен пройти сквозь смерть и вернуться, - не глядя на ученика, негромко произносит чародейка. Ее ноздри трепещут от воспоминаний. О, она вовсе не была ни так уверена, ни так спокойна, как этот молчаливый юный маг со взглядом исподлобья, она не прошла – проползла испытание, цепляясь за дремучее желание выжить и отомстить. – Только тогда ты сможешь сделать то, к чему я тебя готовила все эти годы, - Моргана подносит к губам озябшие руки и дышит на них – чуть ли не впервые на памяти Мордреда в ней пробуждается что-то человеческое. – Тебе понадобится вся твоя сила. Знаешь ли ты, что дает волшебнику настоящую силу? Жажда жизни перед ледяным, как глаза Морганы, дыханием смерти, заставляет его кровь быстрее бежать по венам и придает ему решимости. - Страсть! – убежденно заявляет Мордред, и его голос дрожит от несдерживаемого вожделения. Прикрыв глаза, Моргана позволяет его горячим жадным рукам вплестись в ее черные волосы, ощупать грудь под плотной тканью просторного одеяния, скользнуть вдоль ее тела вниз. Он почти стонет, чуть не вылизывая каждый участок ее кожи, до которого удается добраться, хрипло дышит, заставляя Моргану вслепую отступать шаг за шагом, пока она не упирается лопатками и всей спиной в холодную стену, Страсть. Когда-то чародейка слишком хорошо знала значение этого слова – они засыпали, голова к голове, черная и белая, сплетая пальцы и все помыслы о будущем, которое, конечно же, изменят, как не изменить… Но в этом не было никакой силы – одна бесконечная, изматывающая слабость, уязвимость и беззащитность перед всем миром. «Ненависть, Мордред, - парализуя всякое движение, шелестит в его голове ответ. – Ненависть».
-
-
12.05.2011 в 17:48Иногда, пытаясь перехватить взгляд своей наставницы, ледяной и смертоносный, как северный зимний ветер с мелкой острой крошкой снега, Мордред гадает, что за сердце бьется в ее груди – такое же ледяное или вовсе каменное?
Если, конечно, бьется хоть какое-то. Если она вообще человек, а не ожившее мраморное изваяние.
Он продал бы душу за ответ на этот вопрос – если бы ему еще было, что продавать.
Ребенком, едва не околевая от холода в лесу, оборванный, одинокий и преследуемый, разве он мог подумать, что согревающий его образ спустя годы превратится в отраву каждой минуты его жизни? Слишком мучительно сладкую отраву, чтобы от нее хотелось бежать. Знает ли Моргана, что каждую ночь прилежный ученик представляет ее рядом с собой в своей постели?
Едва ли не знает.
Мордред сглатывает, не в силах оторвать взгляда от ее пальцев, заправляющих за ухо прядь смоляно-черных волос, а затем соскальзывающих по шее и по ключице вниз. Все эти безупречные линии сводят его с ума похлеще мысли о предстоящем испытании.
Мордред забывает дышать. Она так близко, а он уже так долго ждет…
- За тем тоннелем, - Моргана указывает направление подбородком, - ты должен пройти сквозь смерть и вернуться, - не глядя на ученика, негромко произносит чародейка. Ее ноздри трепещут от воспоминаний. О, она вовсе не была ни так уверена, ни так спокойна, как этот молчаливый юный маг со взглядом исподлобья, она не прошла – проползла испытание, цепляясь за дремучее желание выжить и отомстить. – Только тогда ты сможешь сделать то, к чему я тебя готовила все эти годы, - Моргана подносит к губам озябшие руки и дышит на них – чуть ли не впервые на памяти Мордреда в ней пробуждается что-то человеческое. – Тебе понадобится вся твоя сила. Знаешь ли ты, что дает волшебнику настоящую силу?
Жажда жизни перед ледяным, как глаза Морганы, дыханием смерти, заставляет его кровь быстрее бежать по венам и придает ему решимости.
- Страсть! – убежденно заявляет Мордред, и его голос дрожит от несдерживаемого вожделения.
Прикрыв глаза, Моргана позволяет его горячим жадным рукам вплестись в ее черные волосы, ощупать грудь под плотной тканью просторного одеяния, скользнуть вдоль ее тела вниз. Он почти стонет, чуть не вылизывая каждый участок ее кожи, до которого удается добраться, хрипло дышит, заставляя Моргану вслепую отступать шаг за шагом, пока она не упирается лопатками и всей спиной в холодную стену,
Страсть. Когда-то чародейка слишком хорошо знала значение этого слова – они засыпали, голова к голове, черная и белая, сплетая пальцы и все помыслы о будущем, которое, конечно же, изменят, как не изменить…
Но в этом не было никакой силы – одна бесконечная, изматывающая слабость, уязвимость и беззащитность перед всем миром.
«Ненависть, Мордред, - парализуя всякое движение, шелестит в его голове ответ. – Ненависть».
-
-
13.05.2011 в 23:17-
-
13.05.2011 в 23:58Благодарю!
Автор.
-
-
31.03.2013 в 07:52-
-
31.03.2013 в 07:56спасибо!
Автор.